Вот она, жизнь — стоит кого-то полюбить, как его у тебя забирают.
Даже фальшивая надежда лучше, чем безнадежность.
— И который же теперь час? — Половина поцелуя. Час пробил, пора целоваться!
Ему неизменно казалось, что чужая радость, как прожектор в ночи, только сгущает мрак в его пустой душе.
Какое все-таки несуразное понятие — время. Нет ничего более непостоянного. То его слишком много, то чересчур мало.