Эрих Мария Ремарк (8)

Тебя держит сама любовь, а не человек, случайно носящий её имя. Ты ослеплён игрой воображения, разве можешь ты судить и оценивать? Любовь не знает ни меры, ни цены.

Мы шутим не потому, что нам свойственно чувство юмора, нет, мы стараемся не терять чувства юмора, потому что без него мы пропадем.

Чем меньше у человека самолюбия, тем больше он стоит.

Любовь. И здесь любовь. Вечное чудо. Она не только озаряет радугой мечты серое небо повседневности, она может окружить романтическим ореолом и кучку дерьма... Чудо и чудовищная насмешка.

Забыть... Какое слово! В нем и ужас, и утешение, и призрачность. Кто бы мог жить, не забывая? Но кто способен забыть всё, о чём не хочется помнить? Шлак воспоминаний, разрывающий сердце. Свободен лишь тот, кто утратил всё, ради чего стоит жить.

— Любовь без страха и без трудностей.
— Такой не бывает.
— Нет, бывает. Это составная часть той единственной любви, которая вообще имеет смысл, — любви к самому себе.

Зачем нужно, чтобы тебя поняли? Ведь ты уходишь — разве этого недостаточно?

Как прекрасны эти женщины, которые не дают нам стать полубогами, превращая нас в отцов семейств, в добропорядочных бюргеров, в кормильцев; женщины, которые ловят нас в свои сети, обещая превратить в богов. Разве они не прекрасны?

Должно быть, никогда не любишь достаточно. В течение всей жизни никогда, никого. Должно быть всегда любишь слишком мало — и от этого все человеческие несчастья.

Если женщина злится — значит она не только не права, но еще и знает об этом.

Женщины всё же намного лучше нас. Любовь — ясное тому доказательство. У мужчины она в большей степени вожделение, у женщины — жертвенность. У мужчины примешано много тщеславия, у женщины — потребности в защите.

В обнажённом виде женщины всегда говорят иначе, чем в одетом.

— Человек вообще не меняется. Когда его совсем прижмёт, он клянётся начать праведную жизнь, но дай ему хоть чуток вздохнуть, и он разом забывает все свои клятвы.

То, что повторяется часто, уже не может болеть так сильно.

Человека начинают ценить лишь тогда, когда его больше нет.

Опять эта проклятая раздвоенность — делаешь одно, думаешь о другом.

Странно, как часто правда кажется неправдоподобной.

Бессмысленно изводить себя, раз ничего нельзя сделать.

От принципов необходимо иногда отступать, иначе они не доставляют радости.

Власть — самая заразная болезнь на свете.

От оскорбления можно защититься, от сострадания нельзя.

Хорошо, когда есть сигареты. Иногда это даже лучше, чем друзья. Сигареты не сбивают с толку. Они молчаливые друзья.

— Почему злобные люди живут дольше?
— Злобные люди жестче. Они могут больше выдержать.

Зверь постепенно становится умнее охотника, потому, что рискует больше.

Человек велик в своих высших проявлениях. В искусстве, в любви, в глупости, в ненависти, в эгоизме и даже в самопожертвовании. Но то, что больше всего недостаёт нашему миру, — это известная, так сказать, средняя мера доброты.

Я понял, что нет такого места, которое было бы настолько хорошим, чтобы ради него стоило бросаться жизнью. И таких людей, ради которых это стоило бы делать, тоже почти нет.

Каждый год – весной и осенью – ее, словно перелетную птицу, обуревало желание улететь.

— Я хочу сегодня кое-что отпраздновать.
— Что именно?
— Взрыв чувств.

— Разве любовь не является противоположностью правды?
— Нет. Противоположность любви — смерть. Горькие чары любви помогают нам на короткое время забыть о ней. Поэтому каждый, кто хоть немного знаком со смертью, знаком и с любовью.

— Не покидай меня никогда.
— Я тебя никогда не покину.
— Никогда. Никогда — такое короткое время.