“Письма к Марлен Дитрих” (Эрих Мария Ремарк)

Любовь — это смех и радость, а не упрёки, и не клетка, и не желание обладать.

В человеке тебе принадлежит только то, что ты в нем изменил.

Человек должен пройти через многие двери, пока придет к себе и туда, где останется; и двери не могут оставаться открытыми. Обратного пути никогда нет. И кто бы их ни закрыл, ты сам или кто другой, или их захлопнуло сильным ветром, обратного пути никогда нет, как бы сильно ты не хотел, и даже если бы двери вновь отворились, все равно обратно не вернуться.

Люби меня. Скажи мне, что любишь меня, я из-за этого делаюсь лучше.

Ничего не делай второпях, ничего не бойся и ни на что не досадуй. Мы только начинаем, они все еще удивятся!

Нет смеха непорочнее и чище, чем у людей, которым знакомо глубочайшее горе.

Я хочу быть с тобой рядом, и больше мне ничего не надо. Ты должна знать, что я есть. И не должна ничего бояться. Ты должна чувствовать, что я всегда буду с тобой и что в твоей жизни никогда больше не будет одиночества.

В умении забывать и тем не менее вспоминать о прошлом весело и без боли и заключается секрет вечной молодости.

Сегодня утром я был просто парализован страстной тоской по тебе.

У нас было слишком много прошлого и совершенно никакого будущего.

Нечего грустить из-за идиотов — они созданы для того, чтобы при их виде другие веселились.

Мысли — это тени наших ощущений, всегда более темные, более пустые и более простые, чем сами ощущения.

Твое счастье — это моё счастье, и твой смех — это мой смех, и твоя радость — моя радость. И ещё я хочу сделать тебя весёлой, и чтобы ты знала: я всегда с тобой, рядом я или нет.

У счастья, как всегда, нет множественного числа, а боль не знает национальности.

А теперь салют! Живи! Не растрачивай себя! Не давай обрезать себе крылья!

Нужно иметь сильное сердце, чтобы жить без корней и в одиночестве.

Мы вне времени, и мы молоды, пока верим в это! Жизнь любит расточителей!

Счастье принадлежит бесстрашным.

Мы способны гудеть, как колокола, или дребезжать, как мусорные бачки, — в зависимости от того, кто и что в нас бросит.

Жизнь не старится, это удел людей; и от нас самих зависит, чтобы этого не произошло.

Я с тобой во всем, и когда ты оглядываешься, чтобы бросить взгляд на прошлое, я хочу стоять рядом с тобой и быть с тобой.

Нам столько известно друг о друге, что мы могли бы играть в покер с открытыми картами.

Можно ли запереть ветер? Если кто попытается, он ничего, кроме спертого воздуха, не получит.

Сильный штормовой ветер не запрешь, даже если он прилетит, насквозь пропахнув мимозами и с весенними цветами в руках; надо предоставить ему пространство, тогда он смягчится и бросится к кому-то на шею со сплетенным изо всех цветов венком.

В тебе одной заключено все: ты и мое приключение, и моя жена.

Единственное, что имеет все права, — это чувство. Если с него опадут листья, если сломается стебель или оно увянет, не помогут никакие жалобы, и никакие споры, и никакая благонамеренно-жестокая и смягчающая ложь.

Мы больше нигде не дома, только в самих себе, а это частенько квартира сомнительная и со сквозняками.

Мы нашли путь домой, друг к другу, и от этого все становится легче и проще.

Совсем один, поплотнее запахнувшись в пальто, сижу на скамейке; а напротив, запахнувшись в свое серо-коричневое пальто, прислонилась к небу осень с ее спокойными глазами.

Я верен тебе всецело, это ужасно, но даётся мне, кстати, без малейшего труда.