“Обыкновенное чудо”

Сегодня я буду кутить. Весело, добродушно, со всякими безобидными выходками. Приготовьте посуду, тарелки: я буду всё это бить. Уберите хлеб из овина: я подожгу овин.

Хочется то ли музыки и цветов, то ли зарезать кого-нибудь.

Хочешь критиковать — сначала похвали, болван.

— Друзья мои, и в трагических концах есть своё величие. Они заставляют задуматься оставшихся в живых.
— Что же тут величественного? Стыдно убивать героев, чтобы растрогать холодных и расшевелить равнодушных.

Слава храбрецам, которые осмеливаются любить, зная, что всему этому придёт конец. Слава безумцам, которые живут себе, как будто бы они бессмертны.

— А еще пожалуюсь на вас мужу, и он превратит вас в крысу!
— А кто у нас муж?
— Волшебник...
— Предупреждать надо.

То, что вы называете любовью — это немного неприлично, довольно смешно и очень приятно! Но при чем здесь смерть?

Три дня! Три дня я гналась за вами, чтобы сказать, как вы мне безразличны!

Плаху, палача и рюмку водки. Водку — мне, остальное — ему.

— Вы сумасшедший?
— Напротив, я так нормален, что порой сам удивляюсь.

Доктор тоже человек, у него свои слабости: он жить хочет.

Лошади — предатели. Люди — мошенники. Весь мир таков, что стесняться некого!

Моя дочь поступает как все нормальные люди. У неё неприятности — она палит в кого попало. Растёт дочка!

Сейчас во мне проснулась троюродная тётя. Её любой мог убедить в чём угодно. Бедняжка восемнадцать раз была замужем, не считая лёгких увлечений.

От всей души поздравляю — царствие вам небесное.

Когда при нём душили его родную жену, любимую, он стоял возле и уговаривал: потерпи, может, обойдётся.

А мне вожжа попала... под мантию.

По крайнему моему разумению, взрослые не должны вмешиваться в любовные дела детей.

Уйдите. А то я опять захочу убить вас. Только на этот раз я это сделаю.

Вы первый встречный мой — я ваша навсегда.

Когда мы выезжали из столицы, у него была только жалкая картонка из-под шляпы, в которой у него лежал бутерброд и его жалкие кальсоны. Я повторяю — кальсоны! А теперь у этого мерзавца тридцать три ларца и двадцать два чемодана!

— Тебя кто-то обидел?
— Ты.
— Грубиян! Что же я, окаянный, наделал?

Смерть груба и грязна. Она приходит с целым мешком отвратительных инструментов.

У влюблённых есть только один день, когда им все удаётся.

Вы мне всё равно что бабушка, к тому же чужая!

Пальнул я в девушку, пальнул в хорошую — по обстоятельствам, а не со зла...

Какой же это крест? Это больше похоже на букву "хе".