Айрис Мердок (3)

Разлюбить — это в высшей степени поучительно. Некоторое время видишь мир совершенно другими глазами.

— Мы все время от времени сходим с ума. Но это проходит.
— Последствия остаются.

Детская беда безгранична — сколь немногие даже теперь понимают это. Отчаяние у взрослого, пожалуй, несравнимо с отчаянием ребенка.

Люди одинаково недолюбливают как отверженных, так и баловней судьбы.

Мне противен ноющий взгляд на мир.

Мы все живём будущим, даже если это то будущее, где нас и в помине не будет.

Жизнь есть цепь трудностей.

Реальность — это шифр со многими разрешениями, и каждое из них верно.

Из всех сильных чувств, ревность, вероятно, самое неуправляемое. Она отнимает разум, она лежит глубже мышления. Она всегда при тебе, как чёрное пятно в глазу, она обесцвечивает весь мир.

— В ней много дурости. Всегда живет то в одном выдуманном мире, то в другом.
— А разве все мы живем иначе?

Чтобы вранье звучало убедительно, нужно уметь продумывать детали.

Я ненавижу одиночество, но слишком большая близость меня страшит.

Так бывало всегда. Стоило мне с великим трудом навести порядок в своей вселенной и начать в ней жить, как она взрывалась, снова рассыпаясь вдребезги.

Люди с тонкой душевной организацией слишком многое видят и поэтому никогда не могут дать прямой ответ.

Прошлое представляется нам как туннель. Сегодня светло, а чем дальше вглубь, тем темнее.

О, как мучительна тайна чужой души, и как утешительно, что твоя собственная душа — тайна для другого!

У каждого есть представление о себе, и это представление ложно.

Страдание только тогда справедливо, когда оно очищает.

Есть вещи, которые молодость отвергает, потому что молодости свойственно полагать, что жизнь должна быть счастливой и свободной.

Скорее всего мое лицо, а не моя душа отталкивало их. Увы, сколь важную роль играет эта всеми обозримая поверхность, эта доска с объявлениями, на которую смотрит мир и, как правило, дальше не проникает.

Человек безудержных страстей привлекателен только в книгах.

Мы все завернуты в шелковые одеяния заблуждений, и нам инстинктивно кажется, что эти заблуждения необходимы для жизни.

Раненое честолюбие заставляет людей совершать безрассудные поступки.

В кругу семьи люди частенько, сами того не ведая, умеют одним жестом причинить страшную боль, хотя сам по себе этот жест может быть совершенно невинным.

Люди часто погибают, потому что те, кто рядом, слишком мелочны, горды, самолюбивы, чтобы поспешить на помощь. А помощь никогда нельзя откладывать.

В тяготах открываются вечные истины, но лишь на мгновение, потому что человек очень быстро приходит в себя и забывает то, что ему открылось.

Относительно бесцветности жизни замечу, что большинство из нас добивается этого качества без особых хлопот.

Когда наступают холода, я часто думаю о тех, кто спит под открытым небом.

Зрелость — это понимание того, что человеческие усилия в большинстве своём завершаются мыслью о собственной заурядности.

Самое важное происходит у нас за спиной.