Если жизнь — это дурной фарс, лишённый цели и изначального порождения, и раз уж мы полагаем, что должны выбраться из всей этой истории чистыми, как омытые росой хризантемы, мы провозглашаем единственное основание для понимания: искусство.

Вероятно, нельзя глубоко любить, не испытывая при этом глубоких страданий.

Дурные души носят в себе семя собственных бед.

Искусство — отражение и познание жизни; не зная жизни, творить нельзя.

Есть гордость в унижении, когда гордишься тем, что гордиться нечем.