Нет ничего более похожего на одиночество власти, чем одиночество славы.
Нравится вам или нет, но история на нашей стороне. Мы вас похороним.
Что нас так притягивает к другим? Разумеется, наша собственная притягательность.
В возрасте от двадцати до сорока мы заняты самопознанием. Оно включает понимание разницы между искусственным ограничением, выйти за которое — наш долг, и естественными ограничениями нашей натуры, которые нельзя нарушить безнаказанно.
Каждое существо живет разрушением другого.
Народам нужно больше дружить домами, а не дворами.