Прозу я писал сам, а стихи — так мне всегда казалось — под чью-то диктовку.

Да минует меня чаша сия!

Самое высокое и самое смешное часто бывают переплетены так, что не разобрать, где начинается одно и кончается другое.

Сердце никогда не старится, и пустота и одиночество, отметившие его, не исчезают, а только растут.

Может ожиреть тело, может ослабнуть, одрябнуть душа, но мужчина, совершивший однажды в жизни поступок смелый и длительный в своей смелости, навсегда сохранит в зрачках блеск и сталь, они пробьются сквозь муть старческой или пьяной роговицы. И этот блеск испугает труса и вызовет уважение смелого.