И никто не узнает,
И никто не придет.
Только раннею весною
Соловей пропоет.

Мы калечим жизнь своими безумствами и пороками, а потом жалуемся на беды, последовавшие за ними, и говорим, что несчастье заложено в самой природе вещей.

Любое государство как таковое есть машина, а у машины нет разума, по каким бы разумным образцам она ни была построена — и вся надежда на то, что, как и всякая машина, оно не вечно.

Хоронить ещё рано,
Лечить уже поздно.

Отдельные личности могут морально разложиться, народ — никогда.