О Мандельштаме говорили критики, якобы он отгородился книжным щитом от жизни. Во-первых, это не книжный щит, а щит культуры. А во-вторых, это не щит, а меч. Каждое стихотворение Мандельштама — нападение.

Оставалось еще двадцать минут до обеда, пять часов до конца работы и начала выходных, десять месяцев до отпуска и тридцать семь лет до пенсии.

Выпейте. Лечит всё, кроме глупости, которая принимает характер пандемии.

У меня правило: никому ничего не прощать; а то страх забудут, забываться станут.

Не спорь с эхом: последнее слово все равно будет за ним!