Он очень любил здешнее море, говоря, что оно того же цвета, что у него на родине, и, часто стоя на пляже, наигрывал свои самые печальные напевы и уверял, что море замолкает, чтобы их послушать.

Прозу я писал сам, а стихи — так мне всегда казалось — под чью-то диктовку.

Мне сладко спать, мне сладко камнем быть.
О этот мир, печальный и постыдный,
Не знать, не чувствовать — удел завидный.
Прошу, молчи, не смей меня будить.

Сколь бы ни были мы близки к кому-то, между нами всегда остается последняя непреодолимая пропасть; каждый из нас в одиночестве приходит в мир и в одиночестве должен его покидать.

Да разве можно объяснить, почему кто-то в кого-то влюбляется?