Я злопамятен. Это единственное, что во мне есть от церкви.
Если жизнь — это дурной фарс, лишённый цели и изначального порождения, и раз уж мы полагаем, что должны выбраться из всей этой истории чистыми, как омытые росой хризантемы, мы провозглашаем единственное основание для понимания: искусство.
Чем больше мы говорим о своих достоинствах, тем меньше в них верят.
Все указывает на то, что я точно так же раздражаю каждого в отдельности, как каждый в отдельности раздражает меня. И по тем же самым причинам.
Всё прощается, пролившим невинную кровь не прощается никогда.
Все, что есть жизнь — неуловимо.