Тот счастлив, в ком полнота, согласие, радость и жажда жить для того, кто дает эту полноту, согласие, радость.

Если он в меня выстрелит, я просто... отойду в сторонку.

Люди так не волновались бы, если бы я был посредственным художником. Всех великих художников подделывали.

Быть человечным — скучное и жалкое занятие, ограниченное нашими пятью чувствами, моралью и законом, определяемое затасканными теориями и трюизмами.

Как странно, что именно то, к чему я относился враждебно и на что привык смотреть как на идолопоклонство, в дни одиночества и тревоги является моей единственной опорой и утешением.