Если гордость от презрения к другим поднимется до презрения к самой себе, она станет философией.
Мы даже не просим счастья, только немного меньше боли.
— Убежим? Это не план. Убегать мы будем, если не сработают все остальные планы.
Ее душа и разгоралась и погасала одиноко, она билась, как птица в клетке, а клетки не было: никто не стеснял ее, никто ее не удерживал, а она рвалась и томилась.
Судьба трагична в самом глубинном смысле этого слова у того, кто не проникает в суть жизни, но лишь скользит по ее поверхности.
Во всех изречениях точность приходится в известной мере приносить в жертву краткости.