Неужели мерзавец перестает быть мерзавцем только оттого, что дрался на дуэли? И с какой радости честный человек, которого оскорбила какая-то мразь, должен подставлять свою грудь под пули?

Все приятное еще приятнее, если мы боимся, что оно перестанет быть приятным.

Тот, кто сеет зло, пожинает раскаяние.

Есть что-то такое в самом начале любви, что будет поддерживать её потом в течение всей последующей жизни.

Из своих ошибок я мог бы соорудить небоскреб. Как и всякий другой, мне кажется.