Чёрные, белые, жёлтые и краснокожие — в тюрьме всё это несущественно, вот уж где наступает всеобщее равенство.

Любовь не взвешивает своих признаний на весах объективности, у нее нет ни колебаний, ни выбора между «да» и «нет», а есть граница между ними, как между верой и безверием.

Есть правда горькая в пророчестве:
Ты должен вечным быть рабом.
Свобода — только в одиночестве.
Какое рабство — быть вдвоём.

— Его зовут Форрест.
— Как меня.
— Это в честь отца.
— Его тоже звали Форрест?

Чтобы найти многое, надо искать что-то одно.