Смотреть на улицу было обидно и любопытно. Она шелушилась. С её каменного тела с шипом и шуршанием лупилась и неслась по мостовой и тротуарам, подхлестываемая мокрыми порывами рвавшегося с моря сырого ветра, заразная сухая шелуха.

Пять дней — это очень много, если на этот срок тебя лишают доступа в рай.

Откуда я знаю, что я не гомосексуалист, если я никогда не был с другим чуваком? В смысле, как я могу быть уверенным?

«Паранойя!» — вопит марионетка, которой рассказали о кукольном театре.

Неудачники с одного взгляда понимают друг друга.