Искусство живёт принуждением и гибнет от свободы.

Даже плохие книги всё равно остаются книгами и потому священны.

Влюбленность оказалась скверной штукой, потому что она научила меня жить во лжи: улыбаться, когда улыбаться не хотелось, трудиться, когда я не верил в труд, жить, когда у меня не было для этого никаких оснований.

В устную речь можно вложить ещё более тонкий смысл, чем в письменную.

Человек серьёзно делает что-нибудь только тогда, когда он делает для себя.