В России две философии: выпоротого и ищущего, кого бы ему еще выпороть.

Поскольку жизнь, верша полет,
чуть воспарив — опять в навозе,
всерьез разумен только тот,
кто не избыточно серьезен.

Нет конца учению.

Никогда и ни при каких обстоятельствах я не бросал ученья. В этом не было большой заслуги, — просто у меня хватало ума понимать, как мало я знаю.

— А как ты думаешь, в этом лесу есть что-нибудь съедобное?
— Да. Мы.