Человек так ограничен: он даже не способен изобрести новый грех.

Так в комнату к нам входят только раз,
Чтоб или в ней остаться вместе с нами,
Или, простившись с этими стенами,
Надолго в них одних оставить нас.

От нее веяло невозмутимым спокойствием, объяснявшимся скорее поверхностностью восприятия, нежели силой характера.

Я не хочу быть членом клуба, в который входит кто-то вроде меня.

Нет вечного счастья, как нет вечной весны. Таков закон природы, которому мы не можем не подчиниться.