Мужчина не думает о себе лишь в те минуты, когда он уверен, что кто-то другой думает только о нем.

Критика — это яд для слабых и лекарство для сильных.

«Мысль свободна», – говорили они, хотя вообще-то им не мешало бы знать, что в этом государстве свободы не было и у мысли.

Всю жизнь я считал себя маленьким человеком и к тому же много лет хранил в неприкосновенности детскую уверенность в том, что люди, которые нами управляют, знают больше нас, видят глубже нас и вообще умнее и достойнее нас. Только в связи с войной во Вьетнаме я понял наконец, что важнейшие исторические решения принимаются подчас людьми, которые на деле нисколько не осведомленнее и не умнее остальных, что собственные мои суждения и взгляды могут быть ничуть не хуже, а то и лучше, чем у деятелей, принимающих самые ответственные решения.

Настоящий человек никогда не станет ни агентом, ни покорным исполнителем чужой воли, ни игроком, ведущим игру: всё равно — в своих или чужих интересах. Настоящий человек не может быть орудием в руках другого.