Он вообще любил гордых, — с ними легче переносятся несчастья, а счастье можно разделить и с собакой.

Лишь видя в живом человеке исключительно голую идею, можно презреть во имя демократии мнение большинства и установить диктаторский режим во имя свободы.

Увы, такова жизнь! Она не позволяет нам устраиваться так, как нам удобно. Она не позволяет нам укрыться от эмоций и подчиняться исключительно разуму, а не сердцу.

Рост дерева свободы может быть пресечён или затруднён посторонним вмешательством, но никакая сила не может заставить его расти, созревать.

Люди чрезвычайно любят, когда с ними говорят о них самих.