Для японца жизнь подобна куску шелка, и важна не длина куска, а его качество. Неважно, когда ты умрешь: в двадцать, тридцать или семьдесят лет, лишь бы на твоей жизни не осталось ни пятна, ни щербинки.

Чтобы вести себя благородно и мужественно, вовсе не обязательно быть патриотом и националистом.

Противно быть под ярмом — даже во имя свободы.

Мы получаем наслаждение от чего угодно, только не от жизни.

— Искусство не бессмысленно.
— Оно бессмысленно по самой своей сути, но приобретает смысл, когда пытается сделать менее бессмысленной жизнь.