Если мода сделалась общей, значит, она ожила.
Она красива, а все красивое доставляло ему удовольствие; и, наконец, — в этом он меньше всего склонен был себе признаться, — она сама заполняла пустоту в его жизни, которую не мог заполнить бог, потому что она живое любящее существо, способное ответить теплом на тепло.
Образование— лучший страж свободы, чем развёрнутая армия.
Чужой беде не радуйся.
Человек не должен видеть себя в истинном виде, жизнь тогда становится невыносимой.
Выразить всего себя в своем творении — существует ли большее торжество для творца?