Имей умершие возможность прочесть хвалебные надписи на своих надгробиях, они бы умерли вторично — от стыда.

Жил я в бедности, умру богатым; а лучше бы наоборот.

У нас уж исстари ведется,
Что по отцу и сыну честь.

Стыд — это уже своего рода революция. Если бы целая нация действительно испытала чувство стыда, она была бы подобно льву, который весь сжимается, готовясь к прыжку.

Она, наверно, Африки и в глаза не видела... но все же я мог себе ее представить в Африке: Африка – это в ее духе.