Красота, подлинная красота, исчезает там, где появляется одухотворенность.

— Может, пройдёмся по ресторанам?
— Хорошо, но я должна быть в постели к полуночи.
— Именно так я и планировал.

Лёд сам недавно был волной, а теперь он душит её.

Если бы ты был моим другом, я бы смогла поговорить с тобой об этом, но я не могу. А если мы не можем разговаривать по душам, зачем тогда ты мне нужен? Зачем мы друг другу?

Видеть высокий нравственный идеал, вырастающий из клоаки несправедливости; расти самому, и глазами, ещё залепленными грязью, ловить первые проблески красоты; видеть, как из слабости, порочности и скотской грубости рождается сила, и правда, и благородство духа.