Мы оказались тогда буквально на дне ямы — я не говорю «пропасти», потому что давно понял, что у пропасти нет дна и можно всю жизнь устанавливать рекорды погружения, так никогда и не исчерпав ее глубин.

Наш век отнюдь не Век Тревоги. Это Век Пустоты. Наш век просто сорвался с якоря и несется в никуда.

Полночь без луны,
Путь мой без дороги.
И ничьей вины,
Никакой тревоги.

Правоверность ученого — всё равно, что девичья честь: сначала вызывает гордость, потом сожаление и, наконец, смех.

Честность — прекрасная вещь, если все вокруг честные, а ты один жулик.