Мы любим, чтобы наш внутренний голос доносился к нам снаружи.

Прекрасное, увы, недолговечно,
— Живучи лишь обиды и увечья.

В чем же, как не в безнравственности, нравственное превосходство поэтов, не говоря уж о циниках?

То же, что с комнатою, и с миром внутренней жизни. В него без всякой надобности, даже без всякой мысли залезает всякий за всяким вздором, и чаще всего не более как затем, чтобы почесать язык о вашу душу.

Лучше, когда мысли мчатся на коне, а язык следует за ними пешком, держась за седло и не отставая при беге.