Дети — это люди, ещё не научившиеся лгать, а старики — это люди, которым уже незачем лгать.

Нет суда истории. Есть суд историков, и он меняется каждое десятилетие.

Почти общий закон развращенности — неспособность к сильной любви, непременной и роковой. Отличительная черта развращенного человека — что он безличен в сношениях своих с женщинами. Для него есть удовольствие, но нет привязанности.

Легкость в мыслях необыкновенная!

Почему любопытству, иначе говоря честолюбию, которым испытывает нас давший нам жизнь, так трудно противиться? Знание — это власть, а душа человека тайно вожделеет всякой власти; помимо стремления добраться до сути, безудержный интерес к чужой истории и, что важнее всего, некий запрет возбуждают наш аппетит.