Любое государство как таковое есть машина, а у машины нет разума, по каким бы разумным образцам она ни была построена — и вся надежда на то, что, как и всякая машина, оно не вечно.

Две вещи делают человека богоподобным: жизнь для блага общества и правдивость.

Кто испытал наслаждение творчества, для того уже все другие наслаждения не существуют.

Злой человек похож на уголь: если не жжет, то чернит тебя.

При мысли обо всех тех наслаждениях, которые тебе совершенно не доступны, ощущаешь такую же усталость, как при мысли о тех, которые ты уже испытал.