Человек твердый приписывает все воле; человек восторженный — воображению; человек чувствительный — любви.

По духу и разуму принадлежал он к числу натур, которыми так богата наша интеллигенция: сердечный и добродушный, воспитанный, не чуждый наук, искусств, веры, самых рыцарских понятий о чести, но неглубокий и ленивый.

Влюбленные все таковы: то очень слепы, то слишком прозорливы.

Мы думаем, что мыслим логично, мечтаем о чём-то неделями, годами, но вдруг видим нечто — лицо, одежду, счастливого человека — и сразу понимаем, что мечты наши никогда не осуществятся.

В России все возможно, кроме демократических реформ. Их не воспринимает наш менталитет.