Ничто не может произойти из ничего, и никак не может то, что есть, уничтожиться.
Тем, кто потерял понимание окружающего, ясную программу, кто не может справиться с новизной и сложностью ослепляющих изменений, терроризм заменяет необходимость думать: терроризм не может свергнуть режимы, но он избавляет от сомнения.
«Сколько нужно воробьев, чтобы ввернуть лампочку?» — завертелся вдруг у него в мозгу безумный вопрос. Трое, чтобы ее держать, и три миллиарда, чтобы вертеть дом!
Ныне крылья мечты расправлены, но в полете, увы, облетают перья.
Не надо всегда острить. Благоразумие познаётся в серьёзном, оно ценится выше, чем остроумие. Кто вечно острит — пустой человек.
Таким образом, отсутствие суда внутреннего закономерно и, я бы сказал, фатально восполняется наличием суда внешнего, например, военно-полевого...