— Прилетаю я как-то на Таити... А вы не были на Таити?..
Всем лучшим и всем худшим во мне я обязан бессоннице.
Любовь ни с кем не считается, ни в чем меры не знает, и у нее тот же нрав и обычай, что и у смерти: она столь же властно вторгается в пышные королевские чертоги, как и в убогие хижины пастухов, и когда она всецело овладевает душой, то прежде всего изгоняет из нее страх и стыдливость.
Так мало в мире нас, людей, осталось, Что можно шепотом произнести Забытое людское слово «жалость», Чтобы опять друг друга обрести.
Можем мы палить из пушки, Шить, стирать, варить обед, Ну, какие ж мы старушки? На троих нам двести лет.
Мужчины для женщин — просто племенные быки.