За исключением Ганди, крупные представители пацифизма были скорее пророками, нежели политиками. Иисус в Иудее, Толстой в России, Эйнштейн в Германии — каждый в свой черед требовал от человечества соответствия более высоким стандартам, чем те, которым политические движения могли соответствовать.

Мужчина, который ничего не понимает, женится на женщине, которая ничего не понимает, и все говорят: «Поздравляем!». Этого уже не понимаю я.

Музыка — это не Бах и не Бетховен, а консервный нож для открытия души.

Мудрец не раскаивается, а исправляется; народ не исправляется, а раскаивается.

Нет, не смерти она боялась. Она боялась жизни, которая стала напоминать ей серую комнату ожидания в отделении реанимации.