Я скорее украду или убью, но не буду голодать!

Положим, я, например, глубоко могу страдать, но другой никогда ведь не может узнать, до какой степени я страдаю, потому что он другой, а не я.

Невозможное было возможно. Но возможное — было мечтой.

Несколько десятков Новых годов делают человека старым.

Он чувствовал себя собой и другим не хотел быть. Он хотел теперь только быть лучше, чем он был прежде.