Всегда и везде Тарелкин был впереди. Едва заслышит он, бывало, шум совершающегося преобразования или треск от ломки совершенствования, как он уже тут как тут и кричит: вперед! Когда пошла эмансипация женщин, то Тарелкин плакал, что он не женщина, дабы снять кринолину перед публикой и показать ей... как надо эмансипироваться.

Разговоры о смерти развязывают язык скорей, нежели любая другая тема.

Известно, что цвета тел зависят не от тех лучей, которые они поглощают, а от тех, которые они отражают; так вот и людей характеризует их способность отталкивать, сопротивляться, а не их благожелательность, которая отнюдь не считается отличительной чертой.

Мы идем в гущу шумной толпы, чтобы заглушить крик собственной совести.

Книги могут быть неплохи по-своему, но, тем не менее, это весьма бескровная замена жизни.