Объект любви не хочет быть объектом любопытства.

Наше счастье вовсе не состоит и не должно состоять в полном удовлетворении, при котором не оставалось бы больше ничего желать, что способствовало бы только отупению нашего ума. Вечное стремление к новым наслаждениям и новым совершенствам — это и есть счастье.

Посредственность не знает ничего выше себя, а талант мгновенно распознает гениальность.

– О, как я люблю своих родственников. Особенно теперь, когда могу о них больше не думать.

Вера в человека имеет свои ереси и расколы.