Раньше всего мы узнаем об огне то, что его нельзя трогать.
Неужели все мужчины такие — любят что-то неодушевленное сильней, чем способны полюбить живую женщину?
Гораздо сложнее испортить великое произведение искусства, чем его создать.
Отчего это хромой человек нас не раздражает, а умственно хромающий раздражает? Оттого, что хромой сознаёт, что мы ходим прямо, а умственно хромающий утверждает, что не он, а мы хромаем.
Сознание, однажды расширенное полученным опытом, никогда не сузится до прежних размеров.
История учит, что войны начинаются тогда, когда правительства считают, что цена агрессии мала.