Я смотрю на праздность как на своего рода самоубийство.

Время съёживается. Каждый следующий час короче предыдущего.

Для того чтобы мысль преобразила мир, нужно, чтобы она сначала преобразила жизнь своего творца.

Лилиан не боялась несчастья, слишком долго она прожила с ним бок о бок, приспособившись к нему. Счастье ее тоже не пугало, как многих людей, которые считают, что они его ищут. Единственное, чего страшилась Лилиан, — это оказаться в плену обыденности.

Настоящая литература может быть только там, где ее делают не исполнительные, благонадежные чиновники, но отшельники, еретики, мечтатели, бунтари, скептики.