Жан Поль Рихтер (2)

Мужество состоит не в том, чтобы смело преодолевать опасность, но в том, чтобы встречать ее с открытыми глазами.

Каждый из нас уверен, что он важнее и лучше других, но только дураки и тупицы имеют смелость признаться в этом.

Для того, чтобы сочувствовать чужому страданию, достаточно быть человеком, но для того, чтобы сочувствовать чужой радости, нужно быть ангелом.

Характер определяется не одной особенностью и не многими, но их степенью и взаимоотношением.

Человек должен быть доступен для страстей, но и властен распоряжаться ими.

Выше силы нет ничего, кроме умения владеть ею.

Тот, кто несет фонарь, спотыкается чаще, чем тот, кто идет следом.

Когда женщины ведут разговор о женщинах, они особенно хвалят ум красивых и красоту умных, голос павлина и оперение соловья.

Некоторые люди, подобно многим индейским деревьям, прячут под наружными колючками и тернистой скорлупой мягкий ценный плод своего человеколюбивого сердца.

Все достойное уважения совершено в уединении, то есть вдали от общества.

Сейчас у нас больше учёности, чем учёных, и точно так же добродетели больше, чем людей добродетельных.

Хочу увидеть, как я выгляжу в зеркале, когда глаза мои закрыты.

В одиночестве человек — слабое существо, в единении с другими — сильное.

Страсть делает наилучшие наблюдения и наихудшие выводы.

Добропорядочные люди приобретают больше врагов своими речами, нежели дурные — своими делами.

Нет ничего опаснее и сложнее, чем мирить двух людей. Поссорить их куда безопасней и легче.

Тоска по любви есть сама любовь.

Подлинная нравственность непосредственно поэтична, а поэзия, в свою очередь, — опосредованно нравственна.

Проницательность ума — это совесть остроумия.

Чем дальше от нравственного идеала, тем больше характерного оказывается в распоряжении художника. Вот почему полулюди-получерти всегда удаются лучше, чем полубоги.

Высочайший экстаз, как и боль, настраивает на серьезный лад, и человек в таком состоянии — это безмолвный мнимый труп с побелевшим лицом, однако внутри он переполнен неземными грёзами.

Добродетели, как и тело, более укрепляются тренировками, нежели питанием.

Бывают люди-растения, люди-звери и люди-боги.

До настоящего времени текст исторического повествования даётся войной, и только примечания к тексту — миром.

Воображаемой ненависти гораздо легче обернуться действительностью, чем воображаемой любви.

Всего прекраснее человек бывает тогда, когда просит прощения или прощает сам.

Вкус — это эстетическая совесть.