“Вино из одуванчиков” (Рэй Брэдбери) (3)

Мужчины такой народ — никогда ничего не смыслят.

Он был не из тех, для кого бессонная ночь — мученье, напротив, когда не спалось, он лежал и вволю предавался размышлениям: как работает гигантский часовой механизм вселенной? Кончается ли завод в этих исполинских часах или им предстоит отсчитывать еще долгие, долгие тысячелетия? Кто знает!

Хлеб с ветчиной в лесу — не то что дома. Вкус совсем другой, верно? Острее, что ли... Мятой отдает, смолой. А уж аппетит как разыгрывается!

Вон там обитают огромные, по-летнему тихие ветры, и, незримые, плывут в зеленых глубинах, точно призрачные киты.

Они видят назад много дальше, чем мы с тобой когда-нибудь увидим вперед.

Ведь не я создал мир... Хотя иногда мне кажется,что все это моих рук дело...

Чтобы стать мужчинами, мальчишки должны странствовать, всегда, всю жизнь странствовать.

Взрослые и дети — два разных народа, вот почему они всегда воюют между собой.

Вы готовы уничтожить все, что есть на свете хорошего. Только бы тратить поменьше времени, поменьше труда...

Они болтают без умолку целый вечер, а о чем — назавтра никто уже и не вспомнит.

Всем нам трудно поверить, каждому трудно поверить, что все остальные существуют, потому что мы слишком далеко друг от друга.

Ясно как апельсин: старики никогда не были детьми.

Дети есть дети, а старухи есть старухи, и между ними пропасть. Они не могут представить себе, как меняется человек, если не видели этого собственными глазами.

На свете миллион таких городишек. И в каждом так же темно, так же одиноко, каждый так же от всего отрешен, в каждом — свои ужасы и свои тайны.

Кто скажет, где кончается город и начинается лесная глушь? Кто скажет, город врастает в нее или она переходит в город?