Долой печаль! Она сама придет В века грядущих бедствий и невзгод. Пока есть время — радости ловите.
Когда же горе тронет вас крылом, Оденьте сердце мужества щитом И бодро бремя горести несите.
Добро уныло и занудливо, и постный вид, и ходит боком, а зло обильно и причудливо, со вкусом, запахом и соком.
Любым любовным совмещениям даны и дух, и содержание, и к сексуальным извращениям я отношу лишь воздержание.
Ты старомоден. Вот расплата За то, что в моде был когда-то.
Дыхание свободно в каждой гласной, В согласных прерывается на миг. И только тот гармонии достиг Кому чередованье их подвластно.
Счастлив, кто падает вниз головой: Мир для него хоть на миг — а иной.
Грубым дается радость, Нежным дается печаль. Мне ничего не надо, Мне никого не жаль.
Коль гореть, так уж гореть сгорая.
Пой же, пой! В роковом размахе Этих рук роковая беда. Только знаешь, пошли их на х*р... Не умру я, мой друг, никогда.
Если тронуть страсти в человеке, То, конечно, правды не найдешь.
Я московский озорной гуляка. По всему тверскому околотку В переулках каждая собака Знает мою легкую походку.
Разберемся во всем, что видели, Что случилось, что сталось в стране, И простим, где нас горько обидели По чужой и по нашей вине.
Дай, Джим, на счастье лапу мне, Такую лапу не видал я сроду. Давай с тобой полаем при луне На тихую, бесшумную погоду.
Клен ты мой опавший, клен заледенелый, Что стоишь, нагнувшись, под метелью белой?
Пролетели и радости милые, Что испытывал в жизни тогда. На душе уже чувства остылые. Что прошло — не вернуть никогда.
Пусть искаженные черты Он обрисовывает смело, — Ведь разлюбить не сможешь ты, Как полюбить ты не сумела.
О Русь, малиновое поле И синь, упавшая в реку, Люблю до радости и боли Твою озерную тоску.
Люди несчастные, жизнью убитые, С болью в душе вы свой век доживаете. Милое прошлое, вам не забытое, Часто назад вы его призываете.
Мои мечты стремятся вдаль, Где слышны вопли и рыданья, Чужую разделить печаль И муки тяжкого страданья.
Тот же месяц, только чуть пошире, Чуть желтее и с другого края. Мы с тобою любим в этом мире Одинаково со всеми, дорогая.
Много лет я не был здесь и много Встреч весёлых видел и разлук, Но всегда хранил в себе я строго Нежный сгиб твоих туманных рук.
Невесёлого счастья залог — Сумасшедшее сердце поэта.
Не молиться тебе, а лаяться Научил ты меня, господь.
Холодят мне душу эти выси, Нет тепла от звёздного огня. Те, кого любил я, отреклися, Кем я жил — забыли про меня.
И на рябине есть цветы, Цветы — предшественники ягод. Они на землю градом лягут, Багрец свергая с высоты.
Как дерево роняет тихо листья, Так я роняю грустные слова.
И потому, что я постиг Всю жизнь, пройдя с улыбкой мимо, - Я говорю на каждый миг, Что всё на свете повторимо.
Ты меня не любишь, не жалеешь, Разве я немного не красив? Не смотря в лицо, от страсти млеешь, Мне на плечи руки опустив.
Кто я? Что я? Только лишь мечтатель, Синь очей утративший во мгле.
Как тогда, я отважный и гордый, Только новью мой брызжет шаг... Если раньше мне били в морду, То теперь вся в крови душа.