Бросает свет светильник мой чадящий. Все в доме спит, лишь я один не сплю, Я наклонился над тобою, спящей, Чтоб вновь промолвить: «Я тебя люблю».
Всегда в разговорах и спорах По самым случайным вопросам Есть люди, мышленье которых Запор сочетает с поносом.
Нынче книгу врача я листал, Там идея цвела, словно роза. Наше чувство, что совесть чиста — Первый признак начала склероза!
Огромен долг наш разным людям, А близким — более других: Должны мы тем, кого мы любим, Уже за то, что любим их.
Из лет, надеждами богатых, Навстречу ветру и волне Мы выплываем на фрегатах, А доплываем на бревне.
По счастью, есть такие звуки, слова, случайности и краски, что прямо к сердцу кто-то руки тебе прикладывает в ласке.
Кто ищет истину, держись у парадокса на краю; вот женщины: дают нам жизнь, а после жить нам не дают.
С азартом жить на свете так опасно, любые так рискованны пути, что понял я однажды очень ясно: живым из этой жизни — не уйти.
Мораль — это не цепи, а игра, где выбор — обязательней всего; основа полноценности добра — в свободе совершения его.
Должно быть, очень плохо я воспитан, Что, грубо нарушая все приличия, Не вижу в русском рабстве неумытом Ни избранности признак, ни величия.
Зря, когда мы близких судим, Суд безжалостен и лих, Надо жить, прощая людям, Наше мнение о них.
Бюрократизм у нас от немца, а лень и рабство — от татар, и любопытно присмотреться, откуда винный перегар.
Женщиной славно от века все, чем прекрасна семья; женщина — друг человека, даже когда он свинья.
В жизни надо делать перерывы, чтобы выключаться и отсутствовать, чтобы много раз, покуда живы, счастье это заново почувствовать.
Иные на Руси цветут соцветия, повсюду перемены и новации, а я — из очень прошлого столетия, по сути — из другой цивилизации.
С историей не близко, но знаком, я славу нашу вижу очень ясно: мы стали негасимым маяком, сияющим по курсу, где опасно.
Я больше всех удач и бед За то тебя любил, Что пожелтелый белый свет С тобой — белей белил.
О, женщин знаю я! Они ужасно любят Спасать от гибели того, кто их погубит.
Власть и деньги, успех, революция, слава, месть и любви осязаемость — все мечты обо что-нибудь бьются, и больнее всего — о сбываемость.
Наше время ступает, ползёт и идёт по утратам, потерям, пропажам, в молодые годится любой идиот, а для старости — нужен со стажем.
За все на свете следует расплата, и есть неумолимый прейскурант: везучесть пресыщением чревата, а бедствиями платят за талант.
Мы с детства уже старики, детьми доживая до праха; у страха глаза велики, но слепы на все, кроме страха.
Вольясь в земного времени поток стечением случайных совпадений, любой из нас настолько одинок, что счастлив от любых соединений.
Наука наукой, но есть и приметы; я твердо приметил сызмальства, что в годы надежды плодятся поэты, а в пору гниенья – начальство.
Сегодня я В ударе нежных чувств. Я вспомнил вашу грустную усталость. И вот теперь Я сообщить вам мчусь, Каков я был И что со мною сталось!
И сердце, остыть не готовясь, И грустно другую любя, Как будто любимую повесть, С другой вспоминает тебя.
Загорелася кровь Жарче дня и огня. И светло и тепло На душе у меня.
Но все ж ласкай и обнимай В лукавой страсти поцелуя, Пусть сердцу вечно снится май И та, что навсегда люблю я.
Никогда я не был на Босфоре, Ты меня не спрашивай о нем. Я в твоих глаза увидел море, Полыхающее голубым огнём.
У женщины должен быть лунный характер, И чтобы в ней вечно сквозила весна.