Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (2)

Отечество — тот таинственный, но живой организм, очертания которого ты не можешь для себя отчетливо определить, но которого прикосновение к себе непрерывно чувствуешь, ибо ты связан с этим организмом непрерывной пуповиной.

Человек так устроен, что и счастье ему надо навязывать.

Умение сказать именно то, что нужно и именно так, чтобы вас слушали и понимали, есть великое уменье, которое даётся очень немногим, но которым никто не имеет права пренебрегать.

Чувство любви к ближнему есть то высшее сокровище, которым обладает только человек и которое отличает его от прочих животных.

Не в капитале сила, а в том, чтоб иметь под рукою запас дураков.

Русская женщина, по самому складу ее воспитания и жизни, слишком легко мирится с участью приживалки.

Гражданская зрелость – это переход от скандальных анекдотов к более аккуратному ловлению взоров начальства.

Нельзя сразу перевоспитать человека, как нельзя сразу вычистить платье, до которого никогда не прикасалась щетка.

Когда и какой бюрократ не был убежден, что Россия есть пирог, к которому можно свободно подходить и закусывать?

Так уж исстари повелось на свете: обманщики обманывают, а легковерные верят.

Натура человеческая до крайности самолюбива.

Молчать — это целое занятие, целый умственный процесс, особливо если при этом имеется в виду практический результат.

Всякий мужчина имел свой период мальчишества, только не всякий это помнит. Иной думает, что он так-таки и вышел из головы Юпитера, как Минерва, во всеоружии.

Русская женщина всегда одинакова: и в городе, и в деревне она что-то вечно ищет, какую-то потерянную булавку, и никак не может умолчать, что находка этой булавки может спасти мир.

На свете существует множество всяких слов, но самые опасные из них — это слова прямые, настоящие.

Удивительно, как иногда причины самые ничтожные к самым серьезным последствиям приводят.

Русский человек как-то туго поддается выдержке и почти совсем не может устроить, чтобы на всяком месте и во всякое время вести себя с одинаковым самообладанием. Есть у него в этом смысле два очень серьезных врага: воображение, способное мгновенно создавать разнообразные художественные образы, и чувствительное сердце, готовое раскрываться навстречу первому попавшемуся впечатлению.

Везде литература ценится не на основании гнуснейших её образцов, а на основании тех ее деятелей, которые воистину ведут общество вперед.

Я люблю Россию до боли сердечной и даже не могу помыслить себя где-либо, кроме России.

Писатель, которого сердце не переболело всеми болями того общества, в котором он действует, едва ли может претендовать в литературе на значение выше посредственного и очень скоропреходящего.

Лишняя совесть наполняет сердца робостью, останавливает руку, которая готова камень бросить. А ежели у кого совесть, вместе с прочей требухой, из нутра вычистили, у того робости и в заводе нет, а зато камней — полна пазуха.

Дети — это такая неистощимая сокровищница для наблюдений за родителями, что человеку опытному и благонамеренному стоит только слегка запустить руку, чтоб вынуть оттуда целые пригоршни чистейшего золота!

Годы уходят, а общественная мысль не только не просветляется сознательным отношением к предстоящим жизненным задачам, но всё больше и больше запутывается в массе бесплодных околичностей. И, что всего хуже, всецело проникается угрюмостью, нетерпимостью, человеконенавистничеством.

Весна и молодость — вот те два блага, которые творец природы дал в утешение человеку за все огорчения, встречающиеся на жизненном пути.

Как ни говорите, а свобода все-таки лучшее достояние человека.

Есть разговоры, которые, раз начавшись, уже не прекращаются.

Одному нравится арбуз, другому — свиной хрящик.

Злодейства крупные и серьёзные нередко именуются блестящими и, в качестве таковых, заносятся на скрижали Истории. Злодейства же малые и шуточные именуются срамными и не только Историю в заблуждение не вводят, но и от современников не получают похвалы.

И кого ты своими благоглупостями удивить хочешь?