Горе (5)

Постоянное горе, как беспрерывное счастье, приводит к равнодушию; отчаяние делается привычкой жизни и налагает страшную преждевременную смерть на душу.

Горе — настоящее горе — относительно быстротечно, а вот скорбь может быть долгой.

Когда у человека большое горе, он должен быть один. Жалость унижает.

Мы не находим утешения от горя, мы лишь отвлекаемся от него.

Юмор переносит душу через пропасть и учит её играть со своим горем.

Горе можно снести одному, но для радости нужны двое.

Горе тому, кто умен, но не наделён при этом сильным характером.

Когда человек до дна испил горечь жизни, он обращается к божественной иллюзии — вот где исходная точка всех религий.

Для каждого из нас приходит время, когда смерть кажется заманчивее жизни. Но это проходит — и горе проходит, и грусть.

Свеча, при которой она читала исполненную тревог, обманов, горя и зла книгу, вспыхнула более ярким, чем когда-нибудь, светом, осветила ей все то, что прежде было во мраке, затрещала, стала меркнуть и навсегда потухла.

Выбирай мы наших властителей на основании их читательского опыта, а не на основании их политических программ, на земле было бы меньше горя.

Есть ли на свете горчее сиротских слез?

Человек умный будет прежде всего стремиться избежать всякого горя, добыть спокойствие и досуг; он будет искать тихой, скромной жизни, при которой бы его не трогали, а поэтому, при некотором знакомстве с так называемыми людьми, он остановит свой выбор на замкнутой жизни, а при большом уме — на полном одиночестве.

Все радости — призрачны, и горевать о том, что они упущены — мелочно, даже смешно.

Горе и Скорбь — это раны, кровоточащие от любого прикосновения, кроме лёгкого касания руки Любви, но даже в этом случае кровотечение продолжается, хотя уже и без боли.

Всё лучшее от горя хорошеет,
И та любовь, что сожжена дотла,
Ещё пышней цветёт и зеленеет.

Великие горести всегда оказываются плодом необузданного корыстолюбия.

Горе естественно, вину мы навлекаем на себя сами. Горе излечивается временем, но только смерть может смыть вину.

Судьба бежит, бежит, и горе тому, кто по лени или по глупости отстал от её волшебного бега. Догнать её нельзя.

Когда у тебя глубокое горе, единственное средство, чтобы выжить, — с корнем вырвать все воспоминания.

Чем больше у человека привязанностей, тем больше горя доведётся ему испить.

До тех пор, пока не узнаешь горя, не станешь взрослым. Но и сделавшись взрослым, не со всяким горем справишься.

Сильная боль прошла уже. Хуже всего - след, горе приходит потом, молча и захватывает так медленно, медленно...

Наш внутренний мир — это комната, в которой полно гостей, но, когда войдёт горе, осторожно или грубо, всё постороннее исчезает, комната становится нашей собственной, и мы оказываемся у себя дома.

Люди говорят и плачут в великом горе, а в величайшем — молчат без слез.

В этот момент я понял, что нас волнует в чужом горе - это то, что горе переметнется и на нас самих.

Если у тебя беда, если ты в нужде, если тебя обидели – иди к беднякам. Только они и помогут, больше никто.

Счастье и горе — это две стороны монеты, которую жизнь периодически ставит на ребро.

Всем на чужом пожаре занятье по душе найдется. Кому тушить, кому глазеть, а кому руки греть.

Горе не демонстрирует своих язв; унижение не пересчитывает обид.