Федор Михайлович Достоевский (5)

Я боюсь только одного – оказаться недостойным моих мучений.

У честных врагов бывает всегда больше, чем у бесчестных.

Небо было такое звездное, такое светлое, что, взглянув на него, невольно нужно спросить себя: неужели могут жить по таким небом разные сердитые и капризные люди?

И никто-то, никто-то не должен знать, что между мужем и женой происходит, коль они любят друг друга. И какая бы ни вышла у них ссора, мать родную, и ту не должны себе в судьи звать и один про другого рассказывать. Сами они себе судьи.

Сами себе горести создаем, да ещё жалуемся.

Деньги — это единственный путь, который приводит на первое место даже ничтожество.

Кого больше любишь, того первого и оскорбляешь.

Бог есть синтетическая личность всего народа, взятого сначала его и до конца. Никогда еще не было, чтоб у всех или у многих народов был один общий Бог, но всегда и у каждого был особый. Признак уничтожения народностей, когда боги начинают становится общими. Когда боги становятся общими, то умирают боги и вера в них вместе с самими народами. Чем сильнее народ, тем особливее его Бог.

Мысль великая, но исповедующие не всегда великаны.

Есть вещи, о которых не только нельзя умно говорить, но о которых и начинать-то говорить неумно.

Брак — это нравственная смерть всякой гордой души, всякой независимости.

Ибо любит человек падение праведного и позор его.

Родивший не есть еще отец, а отец есть — родивший и заслуживший.

А ты ни за что люби.

Человек ищет не столько Бога, сколько чудес.

Будем, во-первых и прежде всего, добры, потом честны, а потом — не будем никогда забывать друг об друге.

Всех веселей тот и живёт, кто всех лучше себя сумеет надуть.

— Что делаешь?
— Работу...
— Каку работу?
— Думаю, — серьезно отвечал он, помолчав.

Ведь надобно же, чтоб у всякого человека было хоть одно такое место, где бы и его пожалели!

Никогда не ручайтесь в делах, бывших между мужем и женой или любовником и любовницей. Тут есть всегда один уголок, который всегда всему свету остается неизвестен и который известен только им двум.

У всякого свои шаги.

Вранье есть единственная человеческая привилегия перед всеми организмами. Соврешь – до правды дойдешь!

Русский либерал не есть русский либерал, а есть не русский либерал.

Знаешь ли, что женщина способна замучить человека жестокостями и насмешками и ни разу угрызения совести не почувствует, потому что про себя каждый раз будет думать, смотря на тебя: «Вот теперь я его измучаю до смерти, да зато потом ему любовью моей наверстаю...»

Все они, от неуменья вести дело, ужасно любят обвинять в шпионстве.

Русскому Европа так же драгоценна, как Россия; каждый камень в ней мил и дорог... О, русским дороги эти старые чужие камни, эти чудеса старого божьего мира, эти осколки святых чудес; и даже это нам дороже, чем им самим!

Величайшее умение писателя — это уметь вычёркивать. Кто умеет и кто в силах своё вычёркивать, тот далеко пойдет.

Знание не перерождает человека: оно только изменяет его, но изменяет не в одну всеобщую, казенную форму, а сообразно натуре этого человека.

Писатель, произведения которого не имели успеха, легко становится желчным критиком: так слабое и безвкусное вино может стать превосходным уксусом.

Фантастическое составляет сущность действительности.