Чем дальше от нравственного идеала, тем больше характерного оказывается в распоряжении художника. Вот почему полулюди-получерти всегда удаются лучше, чем полубоги.

Жизнь — это остров в океане одиночества; остров, чьи скалы — надежды, чьи деревья — мечты, чьи цветы — уединение, а ручьи — жажда.

Наследственность — омнибус, в котором нас сопровождают наши предки; то и дело кто-нибудь из них высовывается оттуда, ошеломляя нас своим появлением.

Мозг попавших в беду людей никогда не дремлет, а надежда, хотя бы и самая слабая, дает пищу воображению.

Не будем говорить плохо о нашей эпохе, она не страшнее предыдущих. И хорошо о ней не будем говорить. Не будем о ней говорить.