— Идти можешь? — Да. — Тогда иди отсюда ко всем чертям и никогда не возвращайся.
Хотя я ровно ничего не понял, про что вы тут, господа хорошие, толковали, но я всей душой с вами с обоими согласен, во всем согласен.
Моя задница! Любовь всей моей жизни!
За недостаток этот, как иногда бывает с хорошими людьми, его любили, пожалуй, даже больше, чем за достоинства.
Как бы ты ни любил, лицо, которое не видишь, постепенно забывается.
В иных натурах, нежно и тонко чувствующих, бывает иногда какое-то упорство, какое-то целомудренное нежелание высказаться и выказать даже милому себе существу свою нежность не только при людях, но даже и наедине; наедине еще больше; только изредка прорывается в них ласка, и прорывается тем горячее, тем порывистее, чем дольше она была сдержана.