Об уставе можно напоминать только подчиненным, но никак не старшим по званию.

Все пессимисты, начиная с Шопенгауэра, рассуждали о желанности смерти, но не сумели избежать необходимости жить.

Мы готовы признать, что совершали ошибки на всех предыдущих этапах своего жизненного пути лишь в том случае, если пришли к неожиданному и твердому убеждению, что уж сейчас-то мы совершенно правы.

В несчастье можно утешиться только несчастьем других.

Время стирает ошибку и отшлифовывает истину.