Не старость сама по себе уважается, а прожитая жизнь. Если она была.
Болели мышцы эмоций, перенапряженные накануне излишней откровенностью.
Если смерть ничего не значит, что может значить жизнь?
Мимолётные горести богохульствуют и обвиняют небо, истинное горе не обвиняет и не богохульствует, оно внемлет.
Верная мысль, если ее слишком часто повторять, теряет силу.
Как конь рожден для бега, бык для пахоты, а собака для поисков, так и человек рожден для двух вещей — для умопостижения и действия, как некий смертный бог.